Лев Васильевич Боярчук... Один из последних руководителей советского поколения, чернобылец. Возглавлял Приволжский район в самые тяжелые переломные годы.
Из обращения Льва Васильевича 10 апреля 2009 года:
Дорогие мои приволжцы!
К сожалению, по состоянию здоровья, которое мне подорвали недавние несправедливые обвинения, я вынужден уйти в отставку. Мне очень жаль, что немало из того, что запланировал сделать для жителей нашего района, не успел осуществить. Очень жаль…
Но, верю, на этом жизнь не останавливается…
В фильме нашего детства "Доживем до понедельника" было точно подмечено: счастье - это, когда тебя понимают. Хочу, чтобы мы понимали друг друга. Без недомолвок, честно, до конца. Поэтому мое обращение к вам прошу расценивать как своеобразную исповедь, как отчет души.
Родился в 1947 году. Отношусь к поколению послевоенных детей. Наши отцы и матери, испытавшие страшную войну, хотели видеть нас счастливыми. Мы и были счастливыми! Купались в реке Царев, допоздна гоняли футбольный мяч. С раннего детства были приучены к самой разной работе: и за коровой ходили, и по дому убирались, умели и строгать-пилить, и стряпать, и даже шить. Пусть не всегда были сытыми, пусть не жили в комфортных условиях, но у нас было главное - радостное ожидание светлого будущего. Говорю безо всякой иронии. Да, мое поколение росло с искренней верой в светлое будущее! Другое дело, чем обернулось потом, в зрелые годы, это затянувшееся ожидание…
После школы я пришел работать на завод "Прогресс". Потому что в старших классах всерьез увлекся радиотехникой и гордился тем, что единственным среди одноклассников получил квалификацию радиооператора 2 класса. Завод тогда был предприятием закрытым, оборонным.
С 1977 года в течение 10 лет работал водителем на автотранспортном предприятии "Транссельхозтехника", которое располагалось в Кулаковке. Получил квалификацию водителя I класса, первым в области внедрил систему транспортировки грузов автопоездами (КамАЗ с тремя большегрузными прицепами).
Главное в трудовом колективе - не кто ты, а какой ты! За десять лет прошел путь от шофера до директора предприятия. Честно скажу: в начальство не рвался. Поработал, к примеру, начальником службы эксплуатации и … вернулся в "дальнобойщики". Интересно было! Весь Союз исколесил! Прибалтика, Урал, Кавказ…
Помнится, когда была в стране перестройка, возвращаюсь из рейса, а автобаза на дыбах стоит! Работяги - ко мне: "Васильич, мы тебя выдвигаем!"
Многотомной программы деятельности у меня, конечно, не было. Просто рассказал на собрании, как, по моему разумению, можно жить и работать лучше. Люди поверили. И я сделал все, чтобы оправдать надежды людей.
Мы первыми в области ушли от пресловутых тонно-километров, которые стимулировали не столько труд, сколько приписки. Перешли на почасовую оплату, что привело к снижению тарифов на грузоперевозки. В результате резко возрос спрос на автотранспорт, была достигнута колоссальная экономия топлива. И - главный результат этой цепочки - значительный рост зарплаты! До сих пор помню счастливые слезы женщины, которая пришла как-то с робкой просьбой: "Скажите, сколько мой сынок получает? А то мы с отцом переживаем - больно уж большие деньги в дом приносит. Вдруг по скользкой дорожке пошел?" Я её, конечно, разуверил: мол, правильная та дорожка, и деньги ваш сын зарабатывает честно. Ведомость показал, где ее чадо ненаглядное, ученик слесаря-ремонтника, расписывался. Тут она и заплакала - от счастья. А получал паренек, да и не он один, действительно немало. Брали мы мальчишек после восьмилетки, за 2-3 месяца проходили они практику на всех основных ремонтных службах - ходовой части, агрегатов, моторов. А потом сами и выбирали, где будут специализироваться. Само собой, учились и на водителя. Обязательное условие было - окончить вечернюю школу. Кстати, и сын мой прошел этот путь.
В нашей автобазе один из самых главных показателей - коэффициент технической готовности автомобилей - перевалил за 90 процентов, результат небывалый!
Удалось создать по-настоящему крепкий коллектив. Больше, чем высокими производственными показателями, горжусь тем, что сумели сообща решить жилищную проблему. Перевезли из Волгодонска панели двух девятиэтажных домов. Параллельно вели долевое строительство в Трех Протоках. Даже открыли собственную стоматологическую поликлинику да еще с бесплатным протезированием. Я уж не говорю о том, что транспортом предприятия люди доставлялись из дому на работу и в два наших дачных товарищества. Благодарность за такую заботу - доверие коллектива, с которым горы можно свернуть!
Коллективу автобазы я отдал часть своей души. Он же в ответ дал мне гораздо больше.
Когда в 1991 году мне доверили руководство районом, помогло мне освоиться на новом месте то, что все в стране начиналось как бы заново. Руководители районов переучивались, а мне, уже имеющему опыт работы с людьми, пришлось учиться. Может быть, поэтому у меня был свежий взгляд на происходящие процессы.
Основная трудность была тогда и остается сейчас в том, что администрация района должна отвечать за все, а средства на это "все" должна изыскивать сама.
Решил я сначала заняться самым неблагодарным, но и в тоже время самым насущным: жилищно-коммунальным хозяйством и социальной сферой. Впрягся я со своей командой в ярмо под сладкоречивые заверения сверху, что вот-вот появятся и новые законы, и деньги на содержание ЖКХ. А пока, мол, принимайте хозяйство на баланс! А в хозяйстве этом водопроводным трубам по 30 лет, котельные и насосные на ладан дышат. Да и принадлежали они разным ведомствам - где колхозам, где совхозам, где иным предприятиям. Ладно, приняли с грехом пополам. Стали думать, что делать дальше. Создали районное управление ЖКХ с участками во всех территориальных образованиях. И начали заниматься бесконечным латанием дыр. На первых порах иного выхода не было.
Разве задумывались мы в советские времена о стоимости воды, света, тепла? Производители этих услуг - работники котельной, к примеру, палец о палец не ударяли, чтобы снизить затраты. Чего проще - увеличить тарифы, вогнав туда расходы на содержание теплотрасс, на энергоносители, на разрешительную систему, на страховку. А кто платить за население по этим задранным до небес тарифам будет? Вот и служила администрация до поры до времени тем барьером, который должен был гасить общее недовольство. Тогда и было решено уходить от громоздких, высокозатратных общих котельных, теплосетей, которые рождали непосильные тарифы для населения и бюджета. Эта задача практически выполнена, поскольку весь район на 99 процентов за это время газифицирован. Затем после совета с избирателями-населением района перешли к выполнению следующей задачи, которую я поставил перед собой и своей командой, - обеспечение питьевой водой. И мы уже сделали первые шаги в этом направлении, которые почувствовали жители Татарской Башмаковки, Пойменного, Осыпного Бугра. Однако отсутствие средств в областном бюджете притормозило нашу активность в этом направлении.
Следующим стратегически направлением, после строительства водопроводов в селах, стало строительство дорог и благоустройство сел. Как, например, Началово, Три Протоки. Убежден, что программа обеспечения приволжцев питьевой водой и строительство дорог в селах будет продолжена после меня.
Первые годы руководства районом больше напоминали борьбу за выживание… Мой рабочий день начинался с распределения хлеба по магазинам. Было и такое.
Как и жилищно-коммунальное хозяйство, объекты соцкультбыта были чохом переданы администрации района вместе с посулами щедрого финансирования. Потом те, кто давал обещания, их, конечно, благополучно забыли.
А больницы, школы, детские сады, клубы остались на нашем попечении. Можно было, безусловно, их закрыть и развалить. Да еще и сохранить при этом, что называется хорошую мину при плохой игре, объяснив такое решение экономической целесообразностью.
И это было бы правдой. Вернее, частью правды, которая кроется в одной фразе: не мы строили - не нам и ломать! Я горд тем, что за минувшие годы мы в районе сохранили все объекты социальной сферы, да еще и новые к ним добавили! Спасибо жителям, которые приняли и поддержали эту линию администрации района.
Во всех населенных пунктах работают фельдшерско-акушерские пункты либо амбулатории. Доброй славой у сельчан пользуется наша центральная районная больница.
Сделать все, чтобы дети выросли достойными гражданами и работниками - такую цель поставил я в качестве главы администрации. Ведь школа и детский сад - это не просто муниципальные учреждения. Это место, где не только получают набор знаний, - здесь воспитывается человек, формируется его характер. Здесь, по сути, куется наше будущее. Начинать пришлось с элементарного: крыша, свет, тепло. Первыми в области дали мы образовательным учреждениям статус юридических лиц - с собственным расчетным счетом. Раньше, чем в городе, внедрили систему "школа-сад" для безболезненного вхождения детей в новый коллектив.
Повторяю: горд тем, что не закрыли ни одной школы и детского сада. Другое дело - их гибкое перепрофилирование. Положим, сократилось в селе число малышей - открываем в детском саду подростковый клуб. Прибудет ребятни - будет снова детский сад! Кстати говоря, наш район один из немногих, где население стабильно растет за счет увеличения рождаемости. Красноречивый факт. А вот еще один. В селе Осыпной Бугор один из двух детских садов был отдан под центр социальной защиты. Здесь живут, отдыхают и лечатся старики со всего района. Тут же создано отделение "Дети в опасности" для малышей из неблагополучных семей. Ребята отогреваются в том душевном тепле, которым с ними бескорыстно делятся бабушки и дедушки. Чужих детей не бывает!
В Приволжском районе люди трудолюбивые, совестливые. Конечно, нелегко пришлось в первые годы, когда со скрипом и стоном переводили хозяйство района на рыночные рельсы. Всего тяжелее пришлось тем, кто работает на земле. Не сразу набрали силу крестьянские и фермерские хозяйства, пришедшие на смену рухнувшим колхозам и совхозам. Достаточно сказать, что если в 1990 году в районе собирали не менее 32000 тонн овощей и содержали около 16000 голов крупного рогатого скота, то на сегодня эти цифры заметно уменьшились.
Сегодня эти показатели близки к прежним, дореформенным. Как этого удалось добиться? Закупкой племенных высокоудойных коров чёрно-пёстрой породы, широким внедрением кредитования новых владельцев хозяйств. Наши сельчане показали свою мудрость, не стали ждать от власти каких-то благ, а сами строили теплицы, выращивали раннюю продукцию. Тяжелым трудом на земле обеспечивали свои семьи. На первых порах район выступал гарантом перед банками на получение кредитов в 150 тысяч рублей для строительства теплиц, приобретения пленки. Занятость на личных подворьях помогает справляться с безработицей. Но до сих пор большой головной болью администрации остается реализация продукции.
Много сил вложили в то, чтобы по нашей территории шло строительство восточного автомагистрального обхода города со всей необходимой инфраструктурой - придорожными кафе, закусочными, мотелями. Ведь все это - дополнительные рабочие места, новые источники дохода в бюджет муниципалитета. Добавится там средств - значит, больше будет возможностей помогать людям, решать проблемы социального и общественного обустройства.
Наш район очень многонациональный. Представители более ста проживающих здесь наций, естественно, исповедуют разные религиозные учения. У нас люди оцениваются прежде всего по человеческим и деловым качествам. Своих подчиненных учил всегда уважать другую веру, ведь мы все живем на одной земле. За эти годы появилась в селе Началово новая церковь, в ряде сел построены мечети. Горд тем, что добивался их строительства и мне приятно это осознавать.
Конечно, у сельчан ко мне, как к главе района, были вопросы. Но на все я старался найти ответы. К сожалению, не все знают, что и у меня были вопросы. Только вот разрешения этих вопросов дождаться непросто. На муниципальную власть возлагают все больше и больше обязанностей, а финансирования не предусматривают. Как тут быть? Кстати говоря, уж в нашей области горючее должно быть дешевле. Должен же газовый комплекс за нарушение экологической системы расплачиваться! Но нет. Для нас, астраханцев, бензин дороже, чем в соседних областях.
Ведь люди спрашивают с главы района. Если бы всё было во власти главы района, то приволжцы сейчас жили бы как при коммунизме!
Вспомнил я, как обратились мы к Президенту России с предложением внести в новый закон о земле такой пункт: каждый сельский житель по достижению им совершеннолетия должен получить участок земли бесплатно! Увы, не получилось.
Да что там говорить, планов было много! Однако рай в отдельно взятом районе не построишь, покуда в государстве нет полного порядка. А вот стремиться к этому обязательно надо.
У нас с вами, дорогие мои земляки, есть перспективы для развития, несмотря ни на какие кризисы. И в сельском хозяйстве, и в промышленном производстве, и в строительной индустрии, и в сфере обслуживания. Завершить в ближайшее время газификацию абсолютно всех населенных пунктов, построить новые водопроводы, наладить строительство дешевого и технологичного жилья… Я искренне хочу процветания нашего района и улучшения благосостояния приволжцев. По итогам 2007 года Приволжский район вышел на первое место в Астраханской области по всем социально-экономическим показателям. В 2008 году многие показатели еще более улучшили.
Очень сожалею, что по состоянию здоровья не могу доделать начатое. Но верю, что мои коллеги и соратники претворят все планы в жизнь, а я по мере своих сил буду им помогать !
Спасибо Вам, мои дорогие жители Приволжского района!
Ваш Лев Васильевич Боярчук.
Лев Васильевич Боярчук вспоминал о своём отце Василии Кирилловиче:
Это мой отец, участник Великой Отечественной войны. Уроженец Украины, он родился в г. Конотопе Сумской области. Большая семья была, 6 человек детей. Родители умерли рано, и воспитывала его старшая сестра, их всех воспитывала. Свою жизнь после войны он связал с цирком, был артистом цирка – силовые номера и т.д. В армии имел звание старшины.
Человек очень добрый по натуре. С мамой они познакомились в Сталинграде.
Мама, ее девичья фамилия Тарасова Людмила Михайловна, 1924 г. рождения, семнадцатилетней летней девчонкой ушла в Сталинград. Она уроженка Красного Яра, все родственники по матери – все красноярские наши. Ушла на фронт под Сталинград, когда они познакомились с отцом. Потом судьба их раскидала. Отец после окончания войны приехал в Астрахань, нашел маму, они поженились в 1946 г. В 1947 г. я родился. Вся жизнь их совместная проходила в Астрахани. Первое время, пока я был еще маленький, они ездили вместе на гастроли. Я воспитывался у бабушки, а потом, когда я пошел в школу, отец сказал: занимайся воспитанием сына, я буду обеспечивать семью. Мама пережила папу. Дату смерти тоже не помню. 2004 г. по-моему.
Отец был крепыш, никогда не обращался к врачам. Был очень справедливый, прямой и очень добрый. Хотя он был невероятной силы человек, на одной руке стойку мог сделать, гири ни гири – для него это было так, жонглировал и все прочее. В то же время никогда, хотя было за что, допустим, в отношении меня, мог бы выпороть, но никогда даже пальцем не тронул, только нравоучениями. То же самое и мама. Не знаю, то ли то такое поколение, хотя они сами воспитывались в трудностях и тот, и то, но очень любили всех окружающих, любили не только родственников, соседи – всегда были родные люди, даже если соседка пришла за чем-нибудь – сковородка, чашка, без чашки чая ее не отпускали, обязательно нужно посадить за стол, налить чашку чая, в придачу к тому, может немножко сахарку, может немножко картошки, так в разговоре… Жили с соседями как одна семья. Вот эта доброта…
А случаи были интересные. Я учился в школе, подрался с одним мальчишкой, но справедливо подрался, который на 3 года старше меня был - Вова Куличев, отпорол его, он у нас альчики отобрал, мы играли в альчики – он у нас отобрал. Я учился хорошо, прибежал домой сел за уроки. Слышу на улице разговор матери с какой-то женщиной, тепло, дверь открыта… Заходит мама и говорит: «Ты зачем мальчика избил?» Я говорю: «Мам, я за дело». Она стало меня воспитывать, что это не хорошо. А отец сидит, читает газету. Мама к нему обращается: «Вася, скажи ему что-нибудь, ты же отец». Отец отложил газету и сказал: «Сынок, ну разве можно мальчика, с которым играете, дружите бить? Убивать таких надо!». И все, мать переключилась уже на его воспитание, а я в это время уже на улице и буквально через несколько часов мы помирились с ним, в альчики вместе играли. Знал он, что не будем мы такими врагами, ну подрались, на следующий день помирились, зачем обострять? Это мудрость. Другой бы сказал, да я сейчас пойду, да еще добавлю… Такого никогда не было.
Или такой пример. Раньше же сажали картошку и все прочее. Отец как раз приехал из командировки на несколько дней и нужно было идти пропалывать картошку, с вечера договорились. А пацаны же мы, что же целый день набегаешься. Вечером ложусь спать. Рано утром толкает меня папа и говорит: «Сынок, вот мама говорит, что тебя надо разбудить на картошку, а я говорю не надо. Я правильно делаю?» Я с закрытыми глазами говорю: «Правильно, папа». А он: «Ну, раз отвечаешь, сынок, то пойдем!»
А вообще, мама рассказывала про детство мое, я еще грудной был. Плачешь и плачешь, говорит, я тебя нянчию, а отец спит. Я его толкаю: «Вась, ну покачай, тут же и твоя половина есть». На что он ей ответил: «Ты качай свою половину, а моя пусть орет». Ей это тогда показалось так обидно.
Любил рыбалку. Рыбалка - это было что-то. Не ради того, чтобы рыбу поймать, а сам процесс. Зимой, какая бы погода ни была – мороз, ветер, снег – он с вечера уже удочки сделает. Мать ему говорит: ну не ходи, холодно же там. Нет, Мила, я пойду. На автобусах, на перекладных, на грузовых. Едут час- полтора, рыбачит, потом возвращается, намерзнется. Сам он говорил: «Мне как-то Милка говорит: «Вась, не ходи, холодно». Я на самом деле вышел – так холодно, мне себя жалко стало, что я буду морозиться – не поеду. Она обрадовалась. Только рассвело. Она говорит: «Вынеси помои, принеси воды, магазин открылся – сходи в магазин». Он говорит: «Милка, мне надоело отдыхать, я беру удочки, пойду куда-нибудь на рыбалку».
Или она ему говорит:
-Почему кушать с собой ничего не берешь? Я тебе припасла, а ты не взял.
- А я на зимней рыбалке ем мороженое.
- Какое мороженое?
- Я кладу в рот кусок сахара, сажусь на лед – мне холодно и сладко.
Юмор всегда был в доме. А как в магазин ходил.
- Мил, давай я в магазин схожу.
- Да у нас все есть.
- Ну как, хлеба надо купить, еще что-нибудь.
Ну ладно. Дает ему 10 рублей. Он пошел, приносит сахар-песочек, хлеб, макароны, то, другое – ассортимент большой, но всего понемножку. Она говорит:
- А сдача?
- А сдачи нет.
- Как нет, Вась, я же тебе 10 рублей дала.
- Ну давай посчитаем.
Берет листок бумаги, пишет: сахар – 1 рубль. Она говорит:
- Вась, сахар стоит 78 копеек.
- Чего ты мелочишься, рубль. Хлеб – 20 копеек.
-Хлеб стоит 16 копеек.
-Чего ты, 20 копеек.
В общем, прибавляет, прибавляет, прибавляет, у него все равно не сходится, потому что он уже красненькую купил. Она говорит:
- Вась, но все равно, даже если я со всем согласилась – у тебя не хватает 50 копеек!
- А транспортные расходы?
У него брат всю жизнь был машинистом и приезжал сюда на рыбалку, дядя Ваня, старший брат его. Звонит и говорит:
- На рыбалку я приеду, – а ехал через Москву, Конотоп – Москва – Астрахань, – Вась, что из Москвы привезти?
- Из Москвы купи хлеба, у нас с хлебом плохо.
Вот такая картина. Едем на вокзал встречать дядю Ваню. Выходит он в форме железнодорожника, как обычно у машинистов, чемоданчик маленький, а через плечо две авоськи хлеба, сетки были такие, связанные между собой, там буханки хлеба, здесь буханки хлеба и он выходит. Отец говорит:
- Вань, а что ты хлеба набрал?
- Ну ты же мне говорил, что у вас с хлебом плохо?
- Да нет, это когда ты мне говорил, я в магазин не успел сходить!
Все братья отца жили в Конотопе, уже никого нет в живых. Вот один был машинистом, другой всю жизнь кузнецом на заводе проработал. Иван Кириллович был машинистом, Александр Кириллович, дядя Саша был связан с сельским хозяйством, пчеловодством, садоводством. Всегда говорили: у него свой мед, свои фрукты, он и самогонку может поставить, и всегда мог стол накрыть и гостей пригласить. Дядя Миша был кузнецом на заводе, тоже крепыш такой, и сын его Виктор Боярчук пошел по стопам отца – тоже кузнец, его тоже нет в живых уже.
Еще были две сестры - тетя Лида и тетя Катя. Тетя Катя самая старшая, тетя Лида самая младшая. Тетя Катя их всех воспитывала, когда родители уехали. Все обзавелись своими семьями. Тети Катина дочка Полина была начальником отдела кадров на ГЭС, когда ее строили. Она еще тогда приезжала, приглашала меня поехать туда, будешь работать на машинах на больших и квартиру там, и заработок хороший. Но супруга моя теплолюбивая, говорит, холодно, чего мы туда поедем, а так бы судьба сложилась, что может там и остался.
Кстати, с двоюродными братьями, практически я только один остался, никого нет больше. Что интересно, только у тети Кати была дочка, а у остальных у всех сыновья. Отец был предпоследний по возрасту, те старше намного, у них и дети старше. Мне 66.
Я с родителями жил в Нариманово. Вот эти бараки есть, по дороге как на Царев ехать с правой стороны 2 барака и мост. Тогда моста не было, мост переезжаешь, 74 школу старую. 2 барака, общий двор. Здесь Сергунцовы в первом жили справа, а мы в левом бараке. Дальше там была милиция, охрана. А потом мы построили дом. А из барака мы в доме сначала в одном жили с Борисом Невзоровым. Дом был на 2 половины. В одной мы жили большой семьей – тетка, дядька, бабушка, мать, отец, но отец все время в командировках был, а во второй половине Невзоров, у них тоже большая семья была, отец Бориса Невзорова секретарем Обкома был, а дядька начальником был госбезопасности, старшей материной сестры муж. А потом, понятно, у тех четверо детей, первый секретарь, и отдали площадь побольше здесь в этом бараке, отдельный вход, сюда переехали, а тот дом весь отдали Невзоровым. А мы уже начали в то время строить свой дом. Когда мы свой дом построили, тете Римме потом дали квартиру в городе, стала городская. Тот дом до сих пор стоит на Цареве, где завод «Астраханец», прямо напротив пивзавода, там же в Нариманово. Дом кирпичный был. Там у меня и дети родились. А потом завод «Астраханец» стал расширяться, наш дом сказали под снос, нам дали две квартиры: родителям однокомнатную, а нам - трехкомнатную с двумя детьми разнополыми на одной площадке на Студенческой. Здесь отец и затосковал. Раньше были свой дворик, курочки… Он вышел на речку сзади двора на Царевку и посидел там с удочкой. Он несколько раз выходил на Кутум в 3-м Юго-Востоке, посидел, довольный, а потом охота отпала, червей, говорит, тяжелее несешь, чем оттуда рыбку. Завод сделал из этого дома, перегородки убрали, цех небольшой деревообрабатывающий. Потом завод приказал долго жить, а дом так и стоит сейчас на территории.
Отец практически не болел, никогда к врачам не обращался. Дня три-четыре, может неделю на него какая-то слабость навалилась. Предлагали врача ему вызвать, говорит, не надо, все пройдет. А потом уже тетка пришла и говорит, что у него сердечная недостаточность, аритмия, пока скорую вызвали… Не надо мне ничего, что вы из меня делать больного, я здоровый, крепкий, все пройдет у меня… Не знаю, может и правильно поступил. А то у нас получается так, когда консилиум врачей соберется у больного и говорят: «Ну что, коллеги, будем лечить или пускай живет».
